Нил Муйжниекс и Юрий Петропавловский об острых вопросах политики Латвии
Нил Муйжниекс (1964) — политолог, министр по делам общественной интеграции (2002-2004), директор Латвийского центра по правам человека и этническим исследованиям (1994-2002). Образование получил в Принстонском университете и Калифорнийском университете Беркли (США). В Латвии постоянно живет с 1993 года. Юрий Петропавловский (1955) — политик, член правления партии ЗаПЧЕЛ . Вице-президент Латвийской академии киктайбоксинга. Первое лицо, которому правительство Латвии отказало в натурализации.
ИА REGNUM: Как вы относитесь к тому, что в Латвии, несмотря на так называемую интеграцию, сложилась двухобщинность?
Нил Муйжниекс: В Латвии уже много лет не проводится целенаправленная интеграционная политика — ответственные институции ликвидированы, финансирование урезано, и политики долго не могут договориться по новым основам политики интеграции. Будет интересно увидеть, сможет ли министерство Культуры «оживить» политику интеграции.
Не могу согласиться с тем, что во всех отраслях наблюдаются тенденции к двухобщинности. На рынке труда произошла удачная интеграция, особенно в момент роста экономики. Страсти по реформе образования улеглись и первые результаты хорошие — возросли знания латышского языка у национальных меньшинств, но не понизились знания по предметам. Однако, в области СМИ и политики наблюдаются тенденции к обособлению.
Юрий Петропавловский: Я лично отношусь к этому факту положительно как частное лицо и нейтрально как политик. Нейтрально — потому что совершенно бессмысленно отрицать или отказываться принимать объективную данность. Признание факта двухобщинности как минимум, если не многообщинности Латвии — это признание реальности, не от нас зависящей. Создатели декларации независимости США выразили в своё время веру в то, что Бог создал людей равными. Но это не означает, что он создал людей одинаковыми. Люди созданы равными, но разными. И различия языков и культур — необходимое условие богатства мировой культуры в целом. Я никогда не испытывал вдохновения от перспективы несостоявшегося «светлого завтра» миллиардов одинаковых людей с одним языком и одним образом мировосприятия. К новому, глобалистскому проекту того же самого «светлого будущего», только под другим названием и с новыми мудрецами во главе, я испытываю острую неприязнь. Все эти прожекты противоестественны и ведут к уменьшению разнообразия и богатства мироздания. Их цель — замещение сложного природного этнокультурного ландшафта, подобного лугу или лесу, грядками капустного поля, засаженного одинаковыми кочанами.
Оборотная сторона глобализации — это нарастание «новой этничности», то есть фрагментации наследия девятнадцатого века — «государственных» политических наций, созданных административной властью, политическим насилием, информационной монополией и в последнюю очередь — радиусами экономического взаимодействия. В современном мире невозможна не только информационная моно
4572
полия, но даже информационное доминирование — сотни телеканалов и интернет-сайтов доступны каждому. Политическое насилие сегодня — вещь очень дорогостоящая и доступная только крупнейшим государствам и их союзам, и даже они сталкиваются с асимметричным ответом. А радиус экономического взаимодействия сейчас охватывает всю планету. Совершенно невероятно, чтобы Латвия стала исключением из процесса этнизации, которому подчинились Британия, Испания, Бельгия и уже подчиняются США.
Проект «интеграции» в Латвии всегда был нацелен на ассимиляцию всех нелатышей, в первую очередь русских. Латышские политики и идеологи не так глупы, чтобы не понимать, что в случае реальной двусторонней интеграции, означающей взаимопроникновение и слияние культур, латышский язык и культура просто обречены на катастрофическое изменение и просто исчезновение. Никогда и нигде локальная культура не могла на равных включиться в одну из мировых культур, а тем более — поглотить даже часть более мощной культуры. Это так же невозможно, как невозможно белке проглотить медведя. Так что интеграция как скрытая ассимиляция невозможна, а как слияние никому не нужна. В этом случае все участники проигрывают. Сосуществование на взаимоприемлемых условиях — единственный путь, гарантирующий интересы всех культур и языков. Собственно говоря, ликвидация специального интеграционного ведомства и означает молчаливое признание этого факта политическим истеблишментом Латвии.
ИА REGNUM: Во время предвыборной кампании шли разговоры о том, что наконец-то снято вето на участие русских партий в правительстве, однако » Центру Согласия » был выдвинут ряд условий. Означает ли это, что русским партиям не место во власти при любом раскладе?
Нил Муйжниекс: Это первые выборы, когда «латышские партии» вообще говорили о «Центре Согласия» как о возможном партнёре по коалиции, и это доказывает значительный прогресс во взглядах «латышских партий», а так же о способностях «Центра Согласия» позиционировать себя как партию, думающую «по-государственному». Думаю, что прохождение «Центра Согласия» в правящую коалицию — это вопрос времени, но предвижу, что это произойдёт не в этом парламенте, это в следующем.
Юрий Петропавловский: Допущение в правящую коалицию любой партии, опирающейся на русские голоса, означает неизбежные уступки интересам русских избирателей и смену всей политической и идеологической парадигмы латвийского политического порядка. Не государственности, поскольку в статье второй Сатверсме -Конституции Латвии — сказано, что суверенная власть в Латвии принадлежит народу Латвии. Там не сказано, что власть в Латвии принадлежит латышскому народу. Но странно было бы ожидать от правящего слоя добровольного отказа от привилегий, гарантирующих его положение. Как известно, чем меньше народа, тем больше кислорода. Можно дать кусочек власти отдельным людям, но не изменить правила игры в целом во всём общественном пространстве. Сейчас «Центр Согласия» представляет интересы русских избирателей в парламенте Латвии монопольно, и именно поэтому этой партии крайне сложно, а при условии вхождения в правительство практически невозможно уклониться от продвижения интересов русских избирателей. Могут и не понять и на следующих выборах прокатить. Поэтому все предвыборные высказывания о «снятии вето» — просто предпродажная подготовка возможного, хотя и нежелательного варианта коалиции с участием «ЦС» на случай, если бы результаты выборов не оставляли возможности коалиции без «ЦС». Избирателя нужно готовить к таким резким поворотам, его и готовили — на всякий случай. Никаких радикальных перемен в политическом сознании на самом деле не произошло и без крайней необходимости не произойдёт. А условия, выдвинутые латвийским «Единством» в адрес «ЦС», были рассчитаны и на случай принятий этих условий, после которого «ЦС» потерял бы доверие большинства русских избирателей, что стратегически выгодно для «Единства», и на случай отказа от принятия условий, который выгоден «Единству» тактически. Причём и в случае принятия условий и дискредитации «ЦС» арифметика парламента всё равно позволяла не допустить «ЦС» к власти.
ИА REGNUM: При том, что в Латвии проживает 40 процентов людей, родным для которых является русский язык, их права на язык и образование на родном языке ограничены. Что можно сделать для этих людей, ведь Латвия считается демократической страной?
Нил Муйжниекс: Думаю, что у национальных меньшинств возможности учиться на родном языке удовлетворительные и в общем в латвийской практике соответствуют международным стандартам. В противном случае, могло бы быть и общество с контролем за языком, особенно в попытках регулировать очень многие профессии в частном секторе и запрет на использование языка национальных меньшинств в общении с муниципалитетом. Жду, когда консультативные комиссии Европейского Парламента опубликуют общие выводы Конвенции по защите прав национальных меньшинств. Это будут интересные дебаты.
Юрий Петропавловский: Эти ограничения гарантируют политическое и, следовательно, экономическое доминирование латышей и особенно латышской элиты в стране и поэтому нелепо ожидать добровольного отказа от этих ограничений. Латвийский правящий класс привык за двадцать лет играть в свою игру, по своим правилам и при своём собственном судействе и будет продолжать эту линию. Более того, в условиях кризиса и высокой безработицы правительство намерено освободить часть «русских» рабочих мест в частных предприятиях в пользу латышей путём многократного расширения перечня профессий и должностей в частном бизнесе, на которые распространяются требования высокого уровня владения латышским языком. Аттестации на владение латышским языком в частном бизнесе подлежит 1500 профессий, это в 25 раз больше прежнего перечня. Исполнение соответствующего решения правительства было отложено, но не отменено, из-за противодействия парламентской фракции ЗаПЧЕЛ. Теперь фракции ЗаПЧЕЛ в Сейме нет, и, скорее всего, это решение будет выполнено в полном объёме. Оно уже поэтапно исполняется, начиная с должностей с наименьшими требованиями к владению латышским языком.
Возможность применения русского языка в коммуникациях с органами местной власти стала предметом иска в Конституционный суд Латвии, который подготовлен и будет подан депутатом Европарламента отЗаПЧЕЛ» Татьяной Жданок и группой руководителей региональных организаций партии. Предмет иска — требование признать недействительными оговорки, которые Латвия сделала при ратификации Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в 2005 году. Оговорки исключают возможность обращения в местные органы власти на русском языке. Если Конституционный суд вынесет решение о недействительности оговорок к Конвенции, это станет шагом к равенству прав и возможностей жителей Латвии и существенно повысит статус русского языка. Что касается статуса демократической страны, то этот статус предоставляется отнюдь не за соответствие каким-то высоким принципам и стандартам, а для обеспечения легитимности политических режимов, которые устраивают лидеров «мирового сообщества», то есть политические элиты стран «золотого миллиарда» и главные транснациональные организации вроде Международного Валютного Фонда или Еврокомиссии .
ИА REGNUM: Не могли бы вы вернуться к 1990-м годам и прокомментировать, по какой причине был введён институт неграждан, несмотря на то, что всё население Латвии одинаково платило налоги, а соответственно поднимало экономику этой страны?
Нил Муйжниекс: Вопрос о гражданстве выходит из латвийского государственного наследия. Так восстановили гражданство тем, что жил здесь до войны и их преемникам. Остальные стали негражданами. Это вопрос юридической стороны дела. Политической стороной вопроса был страх многих латышей, что, если всем дать гражданство, то страна станет двуязычной, что означало бы укрепление советской ассиметричной двуязычности и недостаток мотивации у русскоязычных освоить государственный язык. Также многие боялись, что «нулевой» вариант гражданства ознаменует смену внешнеполитического курса. Принимая во внимание данные из опросов, которые свидетельствуют о том, что русскоязычные в большинстве хотят два государственных языка и критично настроены в отношении НАТО и ЕС, страхи латышей были не безосновательны.
Юрий Петропавловский: Политическая система Латвийской Республики и её политическая механика создавались при содействии высококлассных европейских и американских профессионалов и очень хорошо системно увязана. В ней практически нет случайных и бессмысленных элементов. Один из таких элементов, обеспечивающих долгосрочное исключение из политической и экономической конкуренции большой части русских латвийцев, а таким образом и всего русского сообщества или русской общины страны — это институт «негражданства». Оформление нынешних неграждан как людей, не имеющих никакого гражданства, создало бы проблему соответствия формальным критериям «демократии» и затруднило бы включение Латвии в Европейский Союз и НАТО. Именно включение, а не вступление, поскольку вопросы участия в этих союзах решались не в Латвии и не от Латвии зависят. Поэтому Верховный Совет Латвийской Республики в 1991 году не провозгласил независимость Латвии как нового государства, что подразумевало включение в корпус граждан Латвии всех её постоянных жителей, которые и избрали этот Верховный Совет. Был избран путь восстановления довоенной ЛР и принято постановление Верховного Совета «О восстановлении прав граждан Латвийской Республики и основных условиях натурализации», которое задним числом лишило права голоса и большинства политических прав примерно одну треть избирателей Верховного Совета ЛР. Вместе с тем неграждане не были объявлены лицами без гражданств, а признаны объектом ответственности Латвийской Республики — кем-то вроде недограждан. Таким образом, Верховный Совет ЛР поставил под большой вопрос свою собственную легитимность и легитимность всех его дальнейших законодательных актов и действий, зато обеспечил на десятилетия политическое и экономическое доминирование латышей и долгосрочную монополию на власть латышских этнических по сущности партий, как бы они ни назывались — «правые», «социал-демократические» или «зелёные». По большому счёту существование неграждан устраивает всех главных мировых игроков, поскольку гарантирует несменяемость политической элиты Латвии. Это не вопрос справедливости или формальной законности. Это вопрос власти и геополитических интересов. Так же как статус государственного или официального языка — тоже не лингвистическая или филологическая проблема, а проблема политической власти.
ИА REGNUM: По какой причине Латвия опять выбрала политику с этническим креном, учитывая наолличие ВЛ/ТБ/ДННЛ в парламенте, а также то, что «Центр Согласия» был выставлен едва ли не маргинальной партией, к которой предъявляются «особые» требования на почве этнического конфликта? Говорит ли это о том, что политика этнических междоусобиц до сих пор в интересах олигархов?
Нил Муйжниекс: «Национальный вопрос» никуда не пропал, разве что старые его носители — ТБ/ДННЛ и ЗаПЧЕЛ — дискредитировали себя в глазах избирателей. Не думаю, что «Центр Согласия» полностью маргинализирован — у депутатов есть должности в комиссиях парламента, а так же они продолжают быть у власти в Риге. Надеюсь, что они ещё проявят себя, как конструктивный партнёр в правящей коалиции. У многих депутатов ВЛ «пёстрое» прошлое, но они стараются свою риторику «притормозить», по крайней мере, публично. Думаю, что обе эти силы постараются себя показать, как мыслящие «по-государственному», если хотят получить власть. Хорошей проверкой в национальном вопросе будет актуальная дискуссия о законе о Ггражданстве, который хотят менять, чтобы разрешить двойное гражданство гражданам Латвии, работающим за пределами страны. Надеюсь, что и другие нормы будут пересмотрены, например, об автоматическом гражданстве для рождённых в Латвии детей неграждан.
Юрий Петропавловский: Собственно говоря, ничего нового в Латвии в результате последних выборов в парламент не произошло. Не вижу, чем по сути, а не по форме отличается «Всё — Латвии» Райвиса Дзинтарса и Иманта Парадниекса, например, от «Гражданского Союза». Во всей Европе партии жёсткого национализма, как партия Ле Пена во Франции или как Британская Национальная партия, получившая 2 места в Европарламенте в прошлом году, имеют прочные позиции, и эти позиции укрепляются пропорционально росту иммиграции. «Отбрасывающий» национализм и ксенофобия — неизбежная реакция на угрозу изменения баланса сил и культурной структуры. Естественно, что неспособность ТБ/ДННЛ обеспечить дальнейшее политическое и экономическое доминирование латышей, в первую очередь неспособность обеспечить интересы огромного корпуса бюрократов и членов их семей, должна была побудить многих латышей предпочесть более молодых, напористых, открытых и не запятнанных коррупцией и участием в развале экономики политиков из «Всё — Латвии». Так что далеко не только в интересах олигархов тут дело. Олигархи — тоже не более чем люди, и они играют в пределах возможного, которые они отчасти создают, но только отчасти. Политика в стране, которая живёт в долг, диктуется кредиторами, а корректируется законами массовой психологии, в том числе законами этнопсихологии. Эти законы не дано нарушить никому — ни олигархам, ни Еврокомиссии, ни даже МВФ и Госдепу США.