Украина никуда не денется: о разделении страны

Свободное обсуждение самых фантастических и маргинальных идей — ценный атрибут открытого общества. Но давайте не будем при таком обсуждении выходить за границы здравого смысла — чтобы высказывание мнений имело хоть какую-то практическую ценность.

Само по себе существование идеи отнюдь не означает ее жизнеспособности. Мы можем, конечно, обсуждать вопрос: «нужна ли Украине монархия», но здравомыслящий человек не признает идею королевского правления в нашей стране реалистичной.

Обсуждение вопроса о возможном разделении Украины лежит в той же плоскости: если повертеть эту мысль в руках разума, станет ясно — она родилась мертвенькой.

Приведем в подтверждение данного тезиса лишь три главных аспекта проблемы.

Культурная самоидентификация

Можно сколько угодно говорить о ментальных, культурных или языковых различиях между жителями Галичины и Донбасса, но не стоит привыкать к искусственно вызванной близорукости: эти различия видны нам, наблюдающим предмет в непосредственной близости. Стоит чуть отодвинуть карту Украины, и вы не увидите между Востоком и Западом почти никакой разницы, как не видят ее посещающие страну иностранцы.

Извините за вульгаризацию, но набор базовых ценностей у типичного обитателя Украины не зависит от места его проживания: деньги, водка, телевизор. Тот же телевизор (одинаковый для всех регионов) объясняет, почему важны именно деньги (на них можно купить водку и новый телевизор) и водка (под нее особенно весело смотреть телевизор и мечтать о деньгах).

Это, конечно, карикатурная картина — но она верна в главном. Все мы смотрим один «телевизор»: мы учились по одной школьной программе, мы проживали одну и ту же историю, мы сегодня подвергаемся одной и той же идеологической и культурной обработке со стороны власть имущих.

Можно, конечно, утверждать, что Донбасс ближе к России, а Галичина — к Польше. Но и тот, и другой регион не сопоставимо ближе к Киеву: ни одна донбасская семья сегодня не желает, чтобы ее сыновья воевали в Чечне, и вряд ли много львовян смогут вам прочесть на память что-то из Мицкевича.

Будущее если и сулит в этом смысле какие-то перемены, то отнюдь не способствующие культурной обособленности. Повсеместное распространение сетевой культуры стирает территориальную дифференциацию. Люди начинают все больше времени проводить в интернете, группируясь там по профессиональным, поведенческим, ценностным признакам. В результате формируется особая информационная среда, в которой изоляционисты (вроде нацистов) вынуждены замыкаться в микроскопических кластерах «для своих» и терять популярность.

Этот процесс необратим, потому что экономически и психологически мотивирован. Убедить фотографа, продающего свои работы на десятках мировых стоков, в ценности ме
2588
стечкового изоляционизма не легче, чем студента-физика, обучающегося по дистанционной программе в университете Беркли.

То, что сетевые возможности дают даже микроскопическим идеологическим группировкам платформу (и тем делают их заметнее), не отменяет главного — распространение интернета способствует открытости общества больше, чем любые усилия любых государственных или международных институтов.

Фред Анаденко упоминает в своем письме «ксенофобию» по разные стороны Збруча. К счастью, эта ксенофобия существует преимущественно на маргинальных вэб-ресурсах. Не забывайте об аберрациях зрения, вызванных монитором: мнение нескольких радикалов очень часто служит сигналом отнюдь не общественных, а всего лишь личных проблем психиатрического характера.

Многим пылким проповедникам идеи раскола Украины стоит на недельку выйти из склок скудных интернет-форумов и съездить в Тернополь или Донецк, чтобы убедиться: рядовой обыватель, встретив гостя, если и решит с ним спорить, то за накрытым столом. Спросите москвичей, которые уже ринулись с первым снегом на горнолыжные курорты Карпат: где они чувствуют себя уютнее, в патриархальной «бандеровской западенщине» или родной, но агрессивной российской столице?

Экономические интересы населения

Сегодня выгод от разделения Украины рядовой гражданин не видит. И в этом он абсолютно прав. Новая граница, новая фрагментация и без того загнанного в угол мелкого и среднего бизнеса, неизбежное повышение роли (читай — безнаказанности) криминально-силовых кланов — кому это понравится?

Риторика о «богатом Востоке» и «дотационном Западе» только на митингах может вызывать легкий гул толпы. Все слишком хорошо помнят листовки, убеждающие голосовать «за» на референдуме о независимости Украины: согласно цифрам, мы должны были жить в лучших районах рая. Ядовитые зоны вокруг химкобинатов Горловки или пыльные окраины рудников Кривого Рога сегодня даже местным жителям не кажутся слишком привлекательными, чтобы сознательно запираться на этих «доходных» территориях.

Не стоит сбрасывать со счетов личный опыт сотен тысяч людей. Сегодня один из самых «просоветских» регионов страны, где с ностальгией вспоминают времена Брежнева — это самая западная область Украины, Закарпатье. И тоска по Леониду Ильичу вызвана банальным воспоминанием о рынке трудовой силы: большая часть жителей перенаселенного Закарпатья трудилась на стройках социализма по всему СССР. Сегодня единственная надежда многих тысяч семей в стране — это свободная миграция трудовой силы хотя бы в границах одного государства. Отнимите у людей эту соломинку, мотивируя это «культурными особенностями» — и они вас линчуют.

Крупный капитал

Забудьте обо всех аргументах, прозвучавших выше. Они не имеют никакого значения по сравнению с одним единственным фактом: раскол Украины невыгоден крупному капиталу. Ни доморощенные миллиардеры, ни международные финансовые группы даже в страшном сне не видят сценария «развода» Востока и Запада.

Стоит вспомнить, почему был раздроблен Советский Союз: местные финансовые элиты, то есть смычка предпринимателей (находившихся в полузабытом сегодня статусе подпольщиков-«цеховиков») и партийно-комсомольских руководителей желали узаконить, абсолютизировать свою власть и богатство. Культурная идентичность единого советского народа никого не интересовала — и «развод» был проведен по историческим меркам в мгновение ока.

Это было выгодно местному капиталу — капиталу же международному появление новых, открытых рынков постсоветских стран также было чрезвычайно выгодно, и транснациональные финансовые группировки поддержали разрушение СССР с энтузиазмом.

Назовите сегодня украинских капиталистов, которым экономически выгодно было бы расчленение страны? А теперь посчитайте тех, кому дробление рынка сбыта, рынка рабочей силы, пространства для развития невыгодно. Посчитали? Будьте уверены: если только идея развала Украины вдруг каким-то фантастическим образом будет поднята «снизу» (хотя таких предпосылок нет — и не предвидятся), это движение немедленно, жестоко и беспощадно будет уничтожено по заказу отечественных миллиардеров.

Международным корпорациям дробление Украины также не выгодно: вместо одной взяткоемкой структуры государства иметь дело с двумя ненасытными прорвами — да зачем это нужно? Украина и без того так слаба и дестабилизирована, что изрядно мешает соседям: и те тратят достаточно крупные средства в виде займов, грандов и пр., чтобы поддержать и режим, и экономически хлипкую систему.

Давайте признаем: мы обречены жить вместе. Поэтому давайте наслаждаться тем фактом, что для поездки в Крым или Карпаты жителю Черкасс не нужна виза, а производитель сумской колбасы может без особых преград продавать ее на рынке в Одессе.

Украина отнюдь не обречена, она может — и должна — развиваться как единая страна. У нее просто нет иного выхода! И это хорошо для всех нас — даже для тех, кто почему-то в минуты помрачения рассудка считает «Донбасскую республику» или «Крымский халифат» единственно приемлемым местом жительства.